Блёдной зарёй озарился тот старый кладбищенский двор,
А над сырою могилой плакал молоденький вор:
А над сырою могилой плакал молоденький вор:
«Бедная ты моя мама, зачем ты так рано ушла?
Жизни своей не видала, отца-подлеца ты нашла.
Жизни своей не видала, отца-подлеца ты нашла.
Я — сын трудового народа, отец мой родной — прокурор.
Он судит людей беззащитных, не зная, что сын его — вор!»
Он судит людей беззащитных, не зная, что сын его — вор!»
И вот, на скамье подсудимых молоденький мальчик сидит,
И голубыми глазами на прокурора глядит.
Началась речь прокурора: преступника надо судить,
За крупные деньги и злато нельзя его больше щадить.»
За крупные деньги и злато нельзя его больше щадить.»
Окончилась речь прокурора, судья уж расстрел утвердил,
А прокурор после казни понял, что сына судил.
А прокурор после казни понял, что сына судил.
Блёдной зарёй озарился тот старый кладбищенский двор,
А над сырою могилой плакал отец-прокурор.
А над сырою могилой повесился сам прокурор.
