Согнали как-то на централ воров в законе
Мочились суки в прохоря в тюрьме и в зоне
А потому, что там где вор скощуха зэку
Блатному урке и простому человеку
А над Владимиром висел багровый месяц
И кто-то в камере запел грустную песню
И грело души всем зэка той песни пламя
Короче кажутся срока, когда поют о маме
А песню грустную в тюрьме поёт
Один еврейский арестант
И слово мама каждый узнает
Грузин, русак и брат цыган
Он песню пел с такою грустью, не жалея
Как может петь и тосковать душа еврея
И уважением прониклись арестанты
К еврейской маме и босяцкому таланту
А песню грустную в тюрьме поёт
Один еврейский арестант
И слово мама каждый узнает
Грузин, русак и брат цыган
Еврейский парень, который сидит в тюрьме
Поет мотив о своей матери
Мотив прост и грустен сам по себе,
Страдание и надежда для него.
Я был глупцом, так прости меня, моя мама.
Жаль, что нет свободы у меня сегодня.
И до сегодняшнего дня я верю,
Что счастье приходит, как мечта.